Петр Абрамович Теллалов

Начальник харьковского жандармского управления Ковалинский, 1878 г.: "П. Теллалов — мещанин, прибыл в Харьков 18 мая 1879 г., в прошлом студент Горного института, близок Глушкову и представляет собой «санкционирующую» фигуру. Часто выступает с лекциями и пользуется большой известностью, будучи в связи как с рабочими, так и с обществом. Теллалов очень, по-видимому, развитой и обладает прекрасным даром слова".

Из обвинительного акта по процессу 17-ти: "Севастопольский мещанин Петр Абрамов Телалов, 29 лет от роду, холост. По окончании гимназического курса, поступил в 1870 году в Горный Институт, откуда, за участие в студенческих беспорядках, был исключен в 1874 году и сослан в административном порядке в Костромскую губернию. В 1875 году Телалов был возвращен из ссылки и до 1879 года проживал в Симферополе, а в конце означенного, года перешел на. „нелегальное" положение и стал жить, по его собственным словам, на средства революционного сообщества.

16-го Декабря 1881 года Телалов был задержан в Петербурге под именем рязанского мещанина Семенова...

Из показаний ...Борейши и привлекавшегося к дознанию о распространении преступной пропаганды среди Петербургских рабочих, бывшего студента Кампанца, а равно и квартирной хозяйки последнего—Прусской подданной Фазель, видно, что с конца 1880 г. Телалов в Москве и Петербурге занимался организацией систематической пропаганды между рабочими и, между прочим, в последнее время, в С.-Петербурге стоял во главе кружка лиц из учащейся молодежи, занимавшихся такой пропагандой и собиравшихся для обсуждения вопросов, касающихся их деятельности в квартире Кампанца.

Кроме сего из показаний Борейши видно, что в ноябре 1881 года он видел Телалова в портерной лавке вместе с Златопольским, носившим в это время кличку Филиппа Данилова."

В.Н.Фигнер:"П.А.Теллалов, выдающийся деятель, пропагандист и агитатор, создатель московской группы, по своему пребыванию в Москве не мог принимать участия в деятельности Комитета, как всероссийского центра."

В.Панкратов: ".Речи Теллалова особенно нравились рабочим; он говорил всегда горячо, просто и коротко. Каждое слово его жгло рабочих, будило энергию. В это время были и другие, но общим любимцем оставался Теллалов. Недаром чернопередельцы обвиняли его в том, что он привлек в ряды Народной Воли самых видных членов их партии.".

В.Н.Фигнер: "Человек вполне выработанный, с хорошим образованием, он отличался характером высоконравственным и обладал выдающимся талантом оратора. Благодаря этим качествам он имел неотразимое влияние на молодежь и создал целую плеяду последователей «Народной Воли», видевших в нем своего учителя. В прошлом он действовал в Харькове, одно время наряду с Перовской, а в Москве постоянно выступал на университетских сходках, увлекая за собой студенчество. Будучи очень популярным среди учащейся молодежи и находясь в постоянном общении с ней, он имел возможность непосредственно привлекать и выбирать людей. И его выбор, судя по составу московской группы и как я знаю по личным встречам в провинции, был удачен. После каждой студенческой истории часть студентов исключалась из университета, другие переходили в иные учебные заведения и, рассыпаясь по городам, разносили семена, брошенные Теллаловым. Таковы в провинции были Комарницкий, Анненков, Омиров, которых я знала лично. Состав московской группы также определялся главным образом тем выбором, который Теллалов делал среди университетской молодежи, а Мария Николаевна Ошанина своим влиянием закрепляла за революционной партией тех, кого первоначально намечал он."

П.А.Теллалов, письмо из тюрьмы, апрель 1883 г.: "Мое мнение следующее: 1. До коронации должно хранить глубокое молчание, ни в каком случае не производить ни одного террористического акта, а еще тем более не предпринимать освобождений. Пусть молодые товарищи не увлекаются: они не имеют для такой деятельности людей, сколько-нибудь опытных, и можно с уверенностью заранее предсказать неудачу, что докажет лишь окончательно бессилие партии. Кроме таких, чисто практических соображений я имею несравненно более верные доказательства в пользу молчания до коронации, но тут всего не изложить. Скажу только, что настаиваю на этом ради успеха дорогого для нас дела свободы, ради сохранения сил для производительной работы и, наконец, ради будущности наших осужденных товарищей.

[2]. После коронации. Нечего рассчитывать на немедленное дарование конституции, но если будут даны такие вольности, при которых будет возможна деятельность в народе в смысле поднятия его умственного уровня и проведения в его среду сознания прав человека и гражданина, словом — если будет возможно вернуться к задачам, которые преследовались организацией «Земли и воли», то, по моему мнению, товарищи должны: объявить о том, что практика заговора и террора оставляется как несвоевременная и нецелесообразная, заняться возможно тщательнее делом литературы и организовать самостоятельные местные группы, не стесняя их никаким подчинением центру, кроме простой связи для сношений. Чем разнообразнее, всестороннее будет деятельность тем лучше.

Если же реакция будет свирепствовать по-старому, то я настаиваю лишь на одном: чтоб был организован кружок, богатый средствами, немногочисленный, но из людей, вполне надежных, и решительный, который бы поставил себе одну цель: заговор. Он не должен иметь никаких сношений с радикальным миром, не должен обнаруживать своего существования ни в литературе, ни какою-либо постороннею деятельностью, не должен объявлять о своей цели и неуклонно идти к ее достижению."

В.Н.Фигнер: "Теллалова и Стефановича...судили по «процессу 17-ти» в 1883 г.; оба были приговорены к каторжным работам: Стефанович отправлен на Кару, а Теллалов заключен в Трубецкой бастион, где он умер от истощения."