Н.А.Чарушин, 1873 г.: "Остановившись в номерах, я тотчас же отправился отыскивать Ф. В. Волховского, с которым уже был знаком по Петербургу. В это время он уже служил в Одесской городской/ думе, был близок к одесскому либеральному городскому голове Новосельскому, который его очень ценил, и имел большие связи в либеральных кругах. Жил он в небольшой квартирке вместе со своей женой Марией Осиповной, бывшей Антоновой, игравшей видную роль в московских студенческих делах и так же, как и сам Волховский, привлекавшейся по Нечаевскому делу. Она была больна и не могла показаться, был болен и сам Волховский — результат длительного заключения их обоих по Нечаевскому делу. Но Волховский, несмотря на свое слабое здоровье, был необыкновенно живуч. Кажется, вот-вот человек рассыплется, а затем глядишь — он снова бодр, деятелен и мило остроумен. Имея за плечами всего 30 лет жизни, он был уже сед и имел немалое политическое прошлое. В 1868 г., будучи студентом Московского университета, Волховский за участие в покупке дешевых книг для распространения среди народных масс арестуется и содержится в заключении без предъявления какого-либо обвинения целых 7 месяцев. В 1869 г., когда он служил в московском книжном магазине Черкесова, он после обыска снова арестуется по Нечаевскому делу и содержится до суда в заключении свыше двух лет, сначала в московских тюрьмах, а затем в Петропавловской крепости, где и теряет свое здоровье. Волховский был далеко не заурядным и не шаблонным человеком. В высокой степени симпатичный, мягкий и доступный, с большой эрудицией и организаторскими способностями, прекрасно владеющий пером и словом и в то же время всегда деятельный и искренне преданный делу народа, он не мог не иметь влияния на лиц, с которыми соприкасался. И действительно, в Одессе благодаря главным образом Волховскому имелся один из самых многолюдных и организованных нелегальных кружков, не только деятельно работавший среди интеллигентских кругов, но и среди рабочих. Одесский кружок по серьезности и деловитости всего больше напоминал мне петербургский, и из его состава в ближайшие же годы вышло немало лиц, зарекомендовавших себя на революционном поприще. Тут кроме самого Волховского и его жены были в числе других С. Л. Чудновский, Желтоновский, Ланганс, Андрей Франжоли, Костюрин, Дическуло и Желябов, вошедший в состав кружка в том же году, но несколько позднее."
Н.В.Чайковский: "На деятельность нашей собственной группыон (Волховский) влияния не оказал, нам он казался политическим радикалом, тогда как мы считали себя социалистами-народниками."
В.Н.Фигнер: "К сожалению, о такой выдающейся личности, как Волховский, в революционной литературе почти нет материала, и, насколько знаю, он не оставил после себя никаких воспоминаний. Между тем он жил долго, и вся его долгая жизнь,— в России ли, в Англии ли,— была посвящена революционной деятельности. В ссылке он женился на А. Хоржевской, моей подруге по университету и участнице “процесса 50-ти”. Первой женой его была Антонова, которую мне характеризовали как очень умную и энергичную революционерку. В 1874 г. я видела ее мельком в Женеве эмигранткой и тяжело больной, а затем она умерла в Италии на попечении Кравчинского. Когда Феликс содержался в Москве под стражей, Антонова вместе со Всеволодом Лопатиным задумала освободить его. Предполагалось сделать это в то время, когда Феликса будут вести пешком по улице под конвоем в баню (или на допрос): он должен был вскочить в сани, проезжавшие мимо; в них сидела Антонова, а В. Лопатин находился вблизи, чтобы в случае нужды оказать помощь. Попытка была неудачна. Волховскому вскочить в сани не удалось; Антонова не была задержана, но Лопатин, вступивший в схватку с конвойными, был арестован, и его судили по “процессу 193-х”.
В ссылке Волховский все время занимался литературной работой в сибирских газетах, затем бежал через Америку в Англию, где и оставался до революции 1905 г. О его деятельности там в смысле завоевания английского общественного мнения в пользу русского революционного движения я уже говорила в главе о Чайковском, с которым он работал в Англии рука об руку. В 1905 г. в Финляндии Волховский являлся активным членом партии с.-р., он особенно увлекался деятельностью среди военных, был тесно связан с группой “Военно-организационного бюро”; редактировал и сотрудничал в газетах: “За Народ”, “Народная Армия”, предназначенных для пропаганды среди военных — солдат и офицеров. После разгрома группы “Военно-организационного бюро” он уехал из Выборга и вернулся в Англию, где я виделась с ним во время конференции с.-р. в Лондоне в 1908 г., а потом после дела Азефа — в 1909 г., когда он был слабый, больной и одинокий. Однако, по словам с.-р. того времени, в 1911 и 12 гг., как писатель и редактор, он принимал самое деятельное участие в заграничных партийных изданиях: “Знамя Труда”, “За Народ”. Приезжая для этого из Лондона в Париж, он поражал товарищей своею работоспособностью, неослабевающей энергией и чрезвычайной аккуратностью — уже на него-то всегда можно было положиться. До глубокой старости он воплощал девиз: Ein Mann — ein Wort.
Умер Феликс Вадимович в Лондоне в 1914 г., за несколько дней до объявления войны.