Арестный январь

..январь 1881 г

И жертву жертвой не считать
И лишь для жертвы жить

П.Якубович

Е.Сидоренко: "Седьмое и последнее покушение на жизнь Александра II началось почти трехмесячным наблюдением за его сношениями с внешним миром: шесть человек, под руководством Перовской, ежедневно следили за выездами царя из Зимнего Дворца."

Вел.кн.Александр Михайлович: "Накануне нового года 1881 г. Лорис-Меликов представил на утверждение Александра II проект коренной реформы pyccкого государственного устройства, в основу которого были положены принципы английской юстиции."

К.П.Победоносцев - В.Ф.Тютчевой, 9 января: "Первое (заседание Особого совещания) было в крещенский сочельник, - в самую пору водосвятия - длинное, утомительное, раздражающее. Обсуждали дикие, пошлые, безграмотные проекты Сабурова об организации студенческих сходок. Вещь, о которой нельзя даже рассуждать по её нелепости, подвергается серьёзному обсуждению... Он уже в октябре представил вместе с Милютиным свой проект государю, и государь утвердил. Нас теперь собрали рассуждать о том, что уже утверждено. Лорис-Меликов со свойственной ему развязностью высказался сразу в пользу проектов..."

Доклад министерства внутренних дел - Александру III: «22 января, производящий дознание приступил к расспросам Окладского, который после долгих колебаний был склонён, однако, к откровенным объяснениям и дал указания, первоначальная сущность коих заключалась в следующем: по словам Окладского, в начале 1880 года все более видные деятели революционной партии, проживавшие в столице, занимались изготовлением динамита для вновь замышлявшегося уже тогда покушения на жизнь государя императора и, кроме того, работали в тайной типографии. В числе деятелей Окладский назвал Колодкевича, Якимову, Кибальчича, Григория Исаева, Желябова, Александра Михайлова, Ивановскую, Грачевского, Тетерку и других. При этом он указал на две квартиры, из коих в одной жил Гр. Исаев и Якимова, где приготовлялся динамит, а в другой, где проживали Кибальчич, Прасковья Ивановская и Терентьева, помещалась типография «Народной воли»...»

Н.Клеточников:"В ноябре Михайлов повел меня на квартиру Алафузова, где потом я стал бывать довольно часто, иногда заходил просто побеседовать и выпить, так как Алафузов оказался весельчаком и жуиром.

Потом разговор за чаем и вином о мелочах, и только раза два за последнее время случалось, что в десятом часу, посмотрев на часы, Алафузов говорил, что через полчаса ему нужно еще зайти в одно место и то говорил один раз, что едет и Мариинский театр, а в другой раз, что едет в маскарад, и одевался при этом, действительно, в чистое белье и лучшее платье. Но мне известно из его же рассказов, что он все дни с утра до поздней ночи проводил вне дома и только в назначенные мне дни возвращался домой к условленному часу" .

А.П.Прибылева-Корба:"Ему (А.Баранникову) часто приходилось показываться на улицах Петербурга в качестве прогуливающегося денди, безукоризненно одетого, видимо, беззаботного и праздного. Осенью 1880 года, в одну из таких прогулок, он нашел подвал на бывшей Малой Садовой, отдававшийся в наем..."

Н.А.Морозов - В.Н.Фигнер,  письмо , январь 1881 г.: "...Завязал очень хорошие связи с редакцией „Рувности"(журнал польских социалистов). Часть этой группы дружит с чернопередельцами, но зато другая, и наиболее серьезная, симпатизирует "Народной Воле".

Л.Гартман  - К.Марксу, письмо от 3 января 1881 г.: "...Партия пока не приступала к террору, чтобы не помешать организации, которой она занималась.
...До сих пор мои друзья мало задумывались над Западом... Теперь, однако, они хотят читать английские газеты, чтобы наблюдать за повышением и понижением морального и экономического курсов русского правительства".

К.П.Победоносцев - Е.Ф.Тютчевой, 26 января: "В прошлую субботу нас продержали до поздней ночи у Валуева. Все, как один человек, решили: освободить печать вполне, предоставив суду разбирать жалобы на неё со стороны правительства. Можно ли придумать ещё что безумнее в России? Опять власть, причисляя себя к гнилой интеллигенции, забывает или отвергает главное своё призвание - охранять "малых сих верующих в неё", - т.е. многомиллионный народ от яда и соблазна. - Я остался один при том мнении, что по крайней мере суд должен быть не публичною ареною, а закрытый. И в этом - все против меня протестовали, и конечно, на днях же газеты будут обливать меня ядом злоречия..."

В.Н.Фигнер: "26 января были арестованы: Колодкевич и Баранников, одни из наиболее любимых товарищей наших, а на квартире Баранникова задержан Клеточников" 

Постановление № 19 от 25 января: "...Поручить полиции иметь секретное наблюдение за обысканной квартирой Агатескулова и, задержав лица, которые явятся в квартиру Агатескулова как его знакомые, довести об этом до сведения С.-Петербургского Губернского Жандармского Управления, не останавливаясь в принятии мер к выяснению их личностей и места жительства. В то же время просить Секретное Отделение Канцелярии С.-Петербургского Градоначальства распорядиться, чтобы этот прием наблюдения за квартирами был последовательно применяем в отношении всех остальных лиц, которые будут задерживаемы на обнаруживаемых квартирах подозрительных лиц".

Донесение Секретного отделения № 1273 от 26 января: "В квартиру № 18 дома № 38 по Казанской улице, за которой имеется наблюдение, явился вчера, как это известно лично г. Начальнику С.-Петербургского Губернского Жандармского Управления, молодой человек, назвавший себя потомственным почетным гражданином Георгием Ивановичем Алафузовым (А.Баранников), отказавшийся указать в С.-Петербурге лиц, знающих и могущих его удостоверить."

Лорис-Меликов - Александру II, доклад от 26 января: " ...На квартире самого Алафузова были найдены фотографические карточки жильца, причем обнаружилось сходство с давно уже разыскиваемым, известным вашему величеству по имени путивльским дворянином Александром Ивановичем Баранниковым (он же Тюриков и Кошурников). ...Окладский был доставлен из крепости и по указании ему задержанного лица, незаметно для последнего, вновь подтвердил несомненное тождество его с Баранниковым".

Александр II: "Считаю результат этот весьма важным"

Протокол №89 от 26 января: "В доме 5/2 на углу Ямской улицы и Кузнечного переулка в квартиру № 11, где в ночь на сегодня арестован живший там сын ставропольского почетного гражданина Георгий Иванович Алафузов, сего числа в 4-ом часу пополудни пришел неизвестного звания мужчина, спрашивая Алафузова, получив ответ, что его нет дома, вышел на улицу где наблюдавший за квартирою Алафузова околоточный надзиратель Яковлев пригласил неизвестного в управление участка, по дороге куда задержанный намеревался уйти, чего сделать не допустил Яковлев. После этого неизвестный просил отпустить его, предлагал деньги. По приходе в участок неизвестный отказался объявить свое звание и место жительства, почему заключено тотчас же отправить его в Секретное Отделение."

М.Т.Лорис-Меликов - Александру II, донесение от 27 января: "В дополнение к всеподданнейшей записке моей (о задержании Агатескулова), долгом считаю доложить вашему императорскому величеству, что вчерашнего числа в квартире Агатескулова (на самом же деле - на квартире А.Баранникова) на Казанской улице, дом № 38 задержан снова под фамилией Сабанеева давно разыскиваемый студент Киевского университета Николай Колодкевич, в чем он уже и сознался. Колодкевич известен по производящимся делам, как деятельный член «Исполнительного комитета».

Александр II:"Браво"

:Л.А.Тихомиров: "25 января 1881 года Клеточников отправился к Баранникову. Он посмотрел на знак безопасности, но все было в порядке. Он входит, звонит. Дверь открывают агенты полиции (на самом деле Клеточников был арестован 28 января на квартире Н.Колодкевича)"

А.П.Прибылева-Корба: "К несчастью, Клеточников не знал своевременно об аресте Колодкевича, так как это сведение не дошло еще до Департамента полиции. Кроме того, очевидно, при аресте Колодкевича последний не успел убрать с окна конспиративного знака безопасности. Может быть, ввиду особенной спешности момента наши товарищи стали забывать обязательство пользоваться знаками безопасности или по другой какой-либо причине знаки не находились в порядке ни у Баранникова, ни у Колодкевича, и последнее обстоятельство привело к гибели и Клеточникова. Он торопился предупредить Колодкевича о грозящей ему опасности. Но было уже поздно. В квартире жандармы поджидали неосторожных посетителе."

Из обвинительного акта по процессу 20-ти: "29 января 1881 года, т. е. на другой день после ареста Клеточникова, в квартиру его было доставлено по городской почте письмо от 28 января, в котором Клеточников приглашался в 5 часов пополудни на Невский проспект для свидания с анонимным автором письма. По сличении почерка этого письма с почерком казненного государственного преступника Желябова, знакомство и сношения с которым Клеточниковым отрицаются, эксперт пришел к заключению, что упомянутое письмо написано Желябовым (на самом деле А.Прибылевой-Корбой)"

А.П.Прибылева-Корба:"Январские аресты могут считаться объясненными, и факт, что причина этих арестов заключалась в предательстве Окладского, должен считаться доказанным."

А.Желябов: "Исполнительный комитет, поставив известное нападение ближайшей практической задачей, сделал, кажется, в январе месяце вызов добровольцев из всех боевых дружин. Идти на самопожертвование вызвалось в итоге 47 человек. Мне было поручено сорганизовать предприятие (разумею нападение с метательными снарядами). Я предложил участие определенному числу добровольцев, между прочим, Рысакову, руководствуясь личным знанием их, а также некоторыми другими соображениями."

Н.Рысаков: "...В январе месяце текущего года я был приглашен неизвестным мне человеком членом в рабочую организацию. Свидание состоялось на квартире у легальных лиц, как мне говорили по 7-й роте Измайловского полка, был проведен туда Андреем Желябовым, который, представив меня, ушел. Я остался один на один с незнакомым человеком, который дал мне сведения о цели, составе и средствах рабочей организации. О средствах он говорил потому, что я был тогда нелегальный и, как агитатор, мог рассчитывать на материальную поддержку партии.
Со времени приглашения меня членом организации я бывал на ее собраниях, которые были раз или два трактире, а два или три раза у меня, что может подтвердить моя хозяйка. Во время собраний шел разговор о чисто специальных, агитационных вопросах и иногда о террористических действиях, как способствующих оживлению рабочего движения и охраняющих его."

А.Желябов: «Мы, друзья, кажется, слишком затерроризировались, нам теперь нужно бы налечь на организацию революционных сил в стране; но пока мы не можем отступить, не довершив начатого (цареубийства). Так дальше продолжаться не может: мы проживаем свой капитал».

П.А.Кропоткин:"Внезапные припадки тоски, во время которых Александр II упрекал себя за то, что его царствование приняло реакционный характер, теперь стали выражаться сильными пароксизмами слез. В иные дни он принимался плакать так, что приводил Лорис-Меликова в отчаянье. В такие дни он спрашивал министра: «Когда будет готов твой проект конституции?» Но если два-три дня позже Меликов докладывал, что органический статут готов, царь делал вид, что решительно ничего не помнит. «Разве я тебе говорил что-нибудь об этом? спрашивал он.— К чему? Предоставим это лучше моему преемнику. Это будет его дар России».

М.Т.Лорис-Меликов - Александру II,"об укреплении союза с народом": "Такая новая милость, возвещенная с высоты престола, будет встречена искренно неподдельною признательностью со стороны всех сословий и состояний и упрочит союз царя с народом"

Вел.кн.Александр Михайлович: "Было бы слишком слабым сравнением, если бы я сказал, что мы все жили в осажденной крепости. На войне друзья и враги известны. Здесь мы их не знали. Камер-лакей, подававший утренний кофе, мог быть на службе у нигилистов. Со времени ноябрьского взрыва, каждый истопник, входящий к нам, чтобы вычистить камин, казался нам носителем адской машины.

В виду значительности пространства, занимаемого Петербургом, полиция не могла гарантировать безопасности всем членам Императорской семьи за пределами их дворцов. Великие Князья просили Государя переселиться в Гатчинский дворец, но доверчивый Александр II, унаследовавший от своего отца его храбрость, наотрез отказался покинуть столицу и изменить маршрут своих ежедневных прогулок. Он категорически настаивал на неизменности его обычного образа жизни, включая прогулки в Летнем саду и воскресные парады войскам гвардии. То, что мой отец должен был неизменно сопровождать Государя во время этих воскресных парадов, приводило мою матушку в невероятный ужас, а отец подсмеивался над ее страхами, ссылаясь на непоколебимую верность армии, но женский инстинкт оказался сильнее логики."

В.Дебогорий - Мокриевич: "...У народовольцев в общем наблюдалось следующее распределение сил и задач: одни «старики» — их была ничтожная кучка — там, где-то при глубочайшей конспиративной обстановке, боролись с правительством на жизнь и на смерть; их ловили и вешали; со всяким днем число их уменьшалось. Другие — таких было много — занимались тем, что рукоплескали своим главарям-героям, кое-когда исполняя неопасные поручения вроде сбора пожертвований  и т. под. или же стремились занимать хорошее положение в обществе, чтобы потом как-то сослужить службу народовольчеству. Нередко между ними можно было встретить лиц, серьезно трактовавших о том, что они должны готовить себя к будущим депутатским обязанностям будущего Земского Собора" .

В.Берви-Флеровский: "Либералы не сомневались, что под влиянием всеобщего возмущения в скором времени разразится революция."

"Юридический вестник", №1, 1881: "И горе, если при каком-либо толчке всколыхнется эта темная сила, если отворятся норы и трущобы, и их всеми забытые обитатели выступят в качестве активных граждан общества."