НА БЕДНОГО МАКАРА ВСЕ ШИШКИ ВАЛЯТСЯ

Плач

Неизвестный автор

По гатчинским мрачным палатам,
Главу опустивши на грудь,
Блуждает давно император,
Блуждает, не может уснуть.

Его уж не тешат парады,
Охота на ум не идет,
И исконной русской отрады
Сивухи он больше не пьет.

Лишь взад и вперед он шагает,
Беспомощно руки сложив,
И с горькой тоскою взывает,
В пространство свой взор устремив:

«О боже! Пошли мне спасенье!
Погибнуть не дай в цвете лет!
Так скверно мое положенье,
Что хуже не видывал свет!

Пустеет казна год от года,
Что год, то растет дефицит,
И нет никакого исхода,
И срамом банкротство грозит.

Мужик закоснел в непокорстве:
Он подати бросил платить
И хочет в нелепом упорстве
Одни недоимки копить.

Уж я ли о нем не стараюсь,
Уж я ль не радею о нем?
Ну, просто из сил выбиваюсь,
Работаю ночью и днем.

Давно ли на благо России,
Забывши высокий свой сан,
Смазные надел сапоги я,
Жену нарядил в сарафан.

И даже на счастье народа
Решился акциз я поднять,
Не с целью прибавки дохода,
Но с тем, чтобы пьянство унять.

Я в банке земельном, казенном
Дал пять миллионов рублей
Крестьян сорока миллионам
Для купли лугов и полей.

И что ж? Обманули надежды,
Напрасны старанья мои –
Мужик-безобразник, как прежде,
Не хочет платить, хоть умри.

Бедой неожиданной новой
Висит над моей головой
Воинственный Бисмарк суровый
С могучей немецкой страной.

Он Польшу и край Прибалтийский
Отнять у меня порешил
И с хитрой державой австрийской
В союз неразрывный вступил.

Ломаю я голову тщетно,
Стараюсь спасенье найти.
С немецкою силой несметной
Как буду борьбу я вести?

Откуда я денег добуду?
(Давно уж истрачен заем.)
Припасов возьму я откуда?
Кого я назначу вождем?

С талантливым Мольтке немецким
Кто сможет бороться в бою?
Не дядя ль, походом турецким
Главу посрамивший свою?

Но все ж это мог бы снести <я>:
Ведь как дефицит ни растет,
А все же приносит Россия
По-прежнему славный доход.

Пусть немец отнимет и Польшу
В жестокой, кровавой борьбе;
Ведь сколько б ни взял, а <всё> больше
На долю останется мне.

И, в сущности, всё это мало
Мне лично приносит вреда.
Но горе. Ведь это начало, —
Есть хуже, есть горше беда!

В России моей терпеливой,
Не ведавшей искони ков,
Безумцы теперь горделиво
Хотят перестроить все вновь.

Мечтают свирепым ученьем
Всеобщее счастье создать,
Стремятся в своем ослепленье
Народу всю землю раздать.

В нелепом своем самохвальстве
Крестьянам невесть что сулят,
О правящих классах, начальстве
Им черт знает что говорят!

И даже бессмысленной, дикой
Анархии жаждой горя,
В России, царями великой,
Желают низвергнуть царя!

Увы, не внушают им страха
Жандармы, полиция, суд;
На каторгу, ссылку, на плаху
Они без боязни идут.

Злодеи отца, умертвили,
Забывшие совесть и честь;
А слуг моих столько избили,
Что я не могу их <и> счесть.

Что делать мне с ними — не знаю,
Не ведаю, что предпринять.
Ну как обуздать негодяя,
Которому смерть — наплевать?

Давно я лишился покоя,
Давно потерял аппетит.
Повсюду встают предо мною
Кинжал, револьвер, динамит.

Я с шумной столицей простился,
Оттуда, как тать, улизнул,
И здесь запереться решился,
Расставя кругом караул.

С конвоем надежным и верным
Хожу чуть не в ватерклозет,
А всё же я в страхе безмерном,
А всё же покоя мне нет!

По-прежнему нет мне отрады,
По-прежнему в бденье и сне
Всегда разрывные снаряды
Упорно мерещатся мне.

О Павел, безвременно павший
С крамолою в тяжкой борьбе!
В такую ж опасность попавший,
Твой правнук взывает к тебе!

Из мрачной и тесной могилы
Ты встань и явися на свет!
Молю тебя, прадед мой милый,
Подай мне разумный совет!»

Докончить последнего слова
Еще не успел он, как вдруг
Пред ним появился суровый
Великого прадеда дух.

«О внук, не напрасно, робея,
Пред злою крамолой дрожишь!
Совет мой: уйди поскорее,
Коль жизнью своей дорожишь.

И я <в> своей жизни недолгой,
Лишь только на троне воссел,
Ревнуя о царственном долге,
Унять крамолу захотел.

Сурово, решительно, строго
Стремился мятеж обуздать,
С начертанной мною дороги
Сойти не хотел ни на пядь.

Я крепкие замки построил
В столице и в Гатчине тут,
Количество стражи удвоил
И думал — меня не убьют.

Не спасся я стражей надежной,
Не спасся и крепким дворцом,
Задушен рукою мятежной,
Погиб я бесславным концом.

О внук! Своей ловкой рукою
Ты денег побольше сбери!
И, бросив борьбу с крамолою,
Пока невредим, удери!»

1883

«Отголоски революции». Таганрог, 1886 (рукоп. копия).

«Перепев» стихотворения Лермонтова «Воздушный корабль» (1840) («Воздушный корабль» существует также как музыкальная баллада, поэтому «На бедного Макара...» при желании тоже можно было петь).

Злодеи отца умертвили — убийство Александра I народовольцами 1 марта 1881 г. Я с шумной столицей простился и т. д. Опасаясь покушений, Александр III первые два года царствования безвылазно провел в Гатчине - бывшей резиденции Павла I. Павел, безвременно павший — Павел I был убит заговорщиками в 1801 г.